Гарольд Джеймс - главные новости

Бундестаг, Берлин (Фото:REUTERS/Michele Tantussi) Политика Германии согласно принципу «торговля прежде всего» после 24 февраля этого года начала казаться безнадежно наивной, но Берлин лишь закрепил ее негатив, принимая ошибочные политические решения в течение многих лет, пишет в своей колонке для НВ Гарольд Джеймс, профессор Принстонского университета.«Нельзя назвать абсолютно нереальной или ошибочной идею, что торговля способна убеждать и усмирять в ситуации, когда другие методы не работают. Эта стратегия была наилучшим образом сформулирована в 1970-е годы, когда международная напряженность достигла точки кипения из-за войны Судного дня и выбранной ближневосточными экспортерами нефти стратегии экономического вымогательства и шантажа.

Война, как и все остальное в мире, когда-нибудь закончится - обязательной и непременной победой Украины. Какими могут быть сценарии развития событий? У многих политиков и экспертов довольно разное видение на этот счет. Три пути Наш успех в войне зависит не только от своих усилий, но и от готовности союзников вооружать нас.

Несмотря на то, что у супермодели Тины Кунаки нет проблем с ростом (1.74 м), стремление всегда быть чуточку повыше не возбраняется.

последовавший за ней экономический кризис может поставить под вопрос будущее крупнейших мегаполисов планеты.

После пандемии мировая экономика, похоже, станет значительно менее глобализированной, поскольку политические лидеры и общество отвергают экономическую открытость, причём с такой силой, какой не наблюдалось со времён тарифных войн и конкурентной девальвации валют в 1930-е годы.

Кембридж — После пандемии мировая экономика, похоже, станет значительно менее глобализированной, поскольку политические лидеры и общество отвергают экономическую открытость, причём с такой силой, какой не наблюдалось со времён тарифных войн и конкурентной девальвации валют в 1930-е годы. Побочным продуктом этого явления станет не только замедление темпов экономического роста, но и значительное падение национальных доходов во всех странах, кроме, наверное, тех, кто обладает наиболее крупной и диверсифицированной экономикой.

«Почему бы нам не ввести евро?». Такого рода вопросы приходилось не однократно слышать в течение предыдущих нескольких лет. И чем сильнее ослаблялся курс гривны, тем громче были эти голоса. Для рожденных за железным занавесом украинцев Европа — это образец зажиточной жизни, опрятных улиц, широких автобанов. А для современных украинцев ЕС является образцом стабильной валюты. С момента введения наличного евро в 2002-м году покупательская способность европейской валюты снизилась на 30%, тогда как гривны — в шесть раз.

Ужасный опыт 1930-х гг. должен служит напоминанием о том, что торговые и валютные войны идут друг за другом, как телега за лошадью.